«…Бывают моменты, когда так необходим Павел Федорович Беликов»
Выступление на конференции, посвященной 80-летию со дня рождения П.Ф.Беликова. Таллинн, 16 февраля 1991г.
Какой действительно энергетический огромный потенциал несет в себе сейчас рериховское движение! Здесь, в Таллинне, я вижу небольшую группу, которая сумела организовать сегодня прекрасную конференцию, открыла выставку (на ней, к сожалению, я не смогла быть по ряду не зависящих от меня обстоятельств), и чувствуется, что данная группа сможет организовать еще многое. И это заставляет меня думать о том, что в свое время мы с Евгением Палладиевичем Маточкиным сделали правильный выбор. Я хотела бы, конечно, поприветствовать Киру Алексеевну Молчанову, потому что ни одна группа без вот такого сердечного магнита состояться не может. Здесь она состоялась потому, что этот магнит присутствует.
Кроме этого, мне хотелось бы еще сказать буквально несколько слов о Павле Федоровиче Беликове. Конечно, я все прослушала очень внимательно. Здесь было много сказано правильного, и я полностью к этому присоединяюсь, но мне хотелось бы поделиться некоторыми соображениями в отношении Павла Федоровича Беликова – человека совершенно удивительного, необычного и сыгравшего огромную роль в том, что сейчас развивается и растет.
В 1972 году, летом, я гостила в долине Кулу, на вилле Рерихов, куда была приглашена Святославом Николаевичем, и провела там две недели. Оттуда, из долины Кулу, я привезла к нам в Союз две вещи: первая – предложение Святослава Николаевича Советскому правительству о передаче виллы, принадлежащей ей земли и Гималайского института научных исследований «Урусвати» советскому народу и письмо Павлу Федоровичу Беликову от Святослава Николаевича. Судьба первого сообщения была, как говорится, не очень успешна. Евгений Палладиевич подробно рассказывал о том, как Сибирское отделение Академии наук пыталось проникнуть в Кулу, но им не удалось этого сделать, и до сих пор никому еще не удалось этого сделать. Судьба второго письма была более светлой, потому что оно мне подарило знакомство, а затем и дружбу с Павлом Федоровичем Беликовым. Когда я привезла это письмо в Москву, то поступила, как поступают все нормальные люди: переложила его в другой конверт, написала на нем адрес Павла Федоровича и отправила. И забыла об этом, потому что в то время я практически не знала, что такое Павел Федорович. И, выполнив свой долг, я не ожидала ничего с той стороны, где находился Таллинн. Но через некоторое время пришло очень теплое письмо, которое и послужило началом наших взаимоотношений. Эти дружеские взаимоотношения продолжались долго, и мне бы хотелось сегодня рассказать о трех чертах Павла Федоровича, которые для меня являются очень ценными.
Во-первых, Павел Федорович сразу начинал вокруг себя [объединять] людей, формировать их в группы. Предположим, он мне ответил. Я тогда еще не занималась по-настоящему Рерихами; если бы мне сказали, что Рерихи станут моей судьбой и моей жизнью, я бы, наверное, не поверила. Я ходила в джунгли, занималась индийскими племенами, знакомилась с ними и писала книги о них. А потом в моей жизни появился Святослав Николаевич, а после этого — Павел Федорович. В жизни, говорят, ничего случайного нет, и, таким образом, сложилась моя дальнейшая судьба. Так вот, Павел Федорович сразу стал меня втягивать в работу. Он предложил мне написать вместе с ним статью об Институте Гималайских исследований «Урусвати», которая была моей первой работой о Рерихе, почти неосознанной, потому что я так отбивалась от этого, хотя знала, конечно, об этом институте, видела его [здание], смотрела коллекции – все, что мне тогда показывал Святослав Николаевич. Но я не на того напала. Павел Федорович «вышиб» из меня мое участие достаточно успешно, и таким образом появилась эта статья.
Но он на этом не унялся. Я подумала: «Боже, я отделаюсь – и на этом кончится!» Нет, пошло дальше. После этого, как я заметила, что каждый заинтересовавший его человек должен найти в его работе место, я поняла: сопротивляться не нужно. И я стала уже поддерживать с Павлом Федоровичем Беликовым творческие отношения, которые развивались и в конечном счете сделали меня той, кем я есть.
Кира Алексеевна все очень правильно говорила: он со мной сотрудничал. Я бы сказала, что он в какой-то мере был для меня водителем, он меня в это дело втянул. Это я должна подчеркнуть. И такая я не одна, очень многие рериховеды прошли беликовскую школу.
И здесь нужно отметить вторую черту Павла Федоровича Беликова. Удивительная вещь: в нем сочетался великолепный интеллект ученого со способностью систематизатора информации. Все, что касалось Рериха, всегда можно было получить у Павла Федоровича Беликова. Не только узнать какой-то факт, что в таком-то году, в такой-то день Николай Константинович в Париже обедал в таком-то кафе (вплоть до этого), но и обсудить серьезнейшие и важнейшие научные проблемы. В какой-то мере я была ученым и считаюсь, наверное, таковым, но мы здесь были на равных, а может быть, у него было еще больше преимуществ передо мной. Поэтому контакт с ним не был просто контактом с человеком много знающим, это был высокоинтеллектуальный контакт, который меня заставлял о многом думать, размышлять и многое осмысливать. Я считаю, что этот момент тоже распространяется на всех, кто проходил через школу Павла Федоровича Беликова.
И еще один момент. Когда Павла Федоровича не стало, то лично я как-то почувствовала себя сиротой: вот теперь мне некуда обратиться, вот я чего-то не знаю, не могу найти, а обратиться не к кому. Каждое явление диалектично: это заставило меня больше самой работать и чувствовать себя более самостоятельной. Но тем не менее эта утрата была велика, и я хочу сказать, до сих пор это ощущение во мне сохраняется. Потому что бывают моменты, когда так необходим Павел Федорович Беликов, а его, к сожалению, с нами нет.
И третье качество. Павел Федорович Беликов сочетал в себе глубокое проникновение в то, что мы называем Живой Этикой: в философию Рерихов, в философию его Учителей, и вместе с тем — рациональность, умение держать баланс. Он никогда не впадал в крайность, в которую, скажем прямо, впадают у нас в рериховском движении многие люди, которые соприкасаются с Живой Этикой. Вы знаете, Живая Этика – произведение не простое. Я бы сказала, что чтение Живой Этики иногда напоминает чтение медицинской энциклопедии: человек, берущий в руки медицинскую энциклопедию, вдруг начинает ощущать в себе все симптомы болезней, которые в ней описаны. Так и человек, читающий Живую Этику, начинает приписывать себе те способности, о которых в ней говорится. И это неправильно, потому что все то, что там есть, требует огромного труда и возникнуть сразу не может. На этой ситуации, в общем, базировалась вся группа Дмитриева. Он прочел [книги Учения] и решил, что и Космос слышит, и в Тонкий Мир проникает, и так далее. Но это [явление] сейчас приобретает такой, я бы сказала, бытовой характер. У нас в Фонде есть человек, которого я, предположим, прошу: «Сережа, сделай то-то». А он мне отвечает: «Людмила Васильевна, надо провернуть через Тонкий Мир». А я ему говорю: «Ну и зарплату будешь получать в Тонком Мире!» Вот такие вещи возникают. Поэтому я и присутствующих хочу предупредить, и тех, кто когда-нибудь прикоснется к Живой Этике: не превращайте ее в медицинскую энциклопедию. Тысячу раз проверьте, что действительно с вами происходит.
Павел Федорович был удивительно точен. Поэтому он и сумел написать эту великолепную вещь, которая, к сожалению, еще не опубликована, но, я полагаю, мы все-таки это сделаем в Фонде Рерихов — опубликуем «Духовную биографию Николая Константиновича», итог всей жизни Павла Федоровича. Это, конечно, пример того, как нужно соблюсти баланс.
Сам же он, удивительно много знавший и имевший реальные основания говорить, что он причастен к этим Высотам, был невероятно скромен и никогда об этом не говорил. Никогда не говорил.
Что же еще можно сказать о Павле Федоровиче? У нас в рериховском движении есть люди, которые проявляют высокомерие по отношению к тем, кто Живую Этику не читает. «Вот ты так поступаешь, потому что не знаешь Живой Этики», — говорят они, причем сами ничего не делая при этом. Бывает такое. И вот от этого высокомерия, которое у нас существует, нужно избавляться. А бывает еще хуже – у нас огромное количество «посвященных» (не знаю, откуда они набрались), притом они не таят это в себе. Настоящий посвященный никогда не говорит, что он посвященный. Так об этом никогда не говорил Павел Федорович. Вот то, что я хотела о нем сказать.
Опубликовано впервые в книге «ПО ПРИЗВАНИЮ — РЕРИХОВЕД»
К 110-летию со дня рождения П.Ф.Беликова. Москва, МЦР, 2021
https://www.roerichs.com/lyudmila-shapo ... h-belikov/
- П.Ф. Беликов. Сайт Совета РО.jpg (105.25 KiB) 2116 просмотра