Какие книги не надо писать, или еще один вариант «онаучивания» Живой Этики (о книгах С. Аблеева)
Добавлено: 11 янв 2018, 15:33
Какие книги не надо писать, или еще один вариант «онаучивания» Живой Этики
В.В. Фролов
http://lib.icr.su/node/407
Живая Этика – философия космической реальности – несет в себе новую систему познания, которая, несомненно, должна стать достоянием современной науки. Сейчас, когда материалистическая парадигма уже не может с достаточной достоверностью описать меняющуюся картину мира, идеи Живой Этики непреложно входят в науку, искусство, педагогику, образование.
Новая система познания требует и новых подходов при ее изучении и применении в научных исследованиях. Но в научном сообществе всегда были люди, которые умеют уловить и использовать в своих интересах тенденцию времени, но не схватывают ее сути. Так и сейчас появляются труды остепененных мужей и дам, где Живая Этика, жизнь и творчество семьи Рерихов рассматриваются с позиций традиционной науки с ее узкоматериалистическим, «плоским» видением мира.
И гуманитарные и естественные науки в идеале руководствуются принципом «сложному объекту и явлению – гибкую методологию изучения». Чем жестче и традиционней методология, тем меньше изначальной сути остается в результате исследований – «разъятие» целостного явления на заранее предопределенные структуры и смыслы приводит к ложным выводам. В этой связи не мешает вспомнить притчу о трех слепцах, с разных сторон прикоснувшихся к слону – спереди, сбоку и сзади. Тот, кто ощупал хвост, сказал, что это просто веревка, тот, кто прикоснулся к хоботу, был уверен, что имеет дело с огромной змеей, а тот, кто обнял ногу, уверял, что перед ним колонна.
Попытки уложить философию космической реальности в прокрустово ложе традиционной научной методологии неизбежно приводят к тому, что учение Живой Этики профанируется и искажается. Как пишет Л.В.Шапошникова, «значительная часть философов, в той или иной степени соприкоснувшихся с Живой Этикой и не нашедших в ней узнаваемых элементов, оказалась в затруднительном положении. “Выход” из этого положения был найден в попытке судить о Живой Этике с позиций устаревших представлений и в стремлении найти спасительные ярлыки для определения ее места в ряду философских систем. Но и то и другое не только не прояснило ситуацию, но окончательно запутало ее»[1].
Свою лепту в запутывание ситуации вокруг учения Живой Этики вносит кандидат философских наук С.Р.Аблеев в книге «Махатмы и этический гнозис: Формирование идейно-философской традиции антропокосмизма (теософия – Живая Этика)». Не стоило бы отнимать время у читателей рецензией на это малотиражное издание, если бы не претензия автора на исчерпывающее представление круга важнейших проблем, касающихся формирования нового космического мировоззрения, роли в этом процессе Великих Учителей человечества – Махатм и их выдающихся учеников – Рерихов.
Уже само название брошюры свидетельствует о приверженности автора известной традиции в научном сообществе – усложнении языка изложения ради маскировки отсутствия серьезного подхода к исследуемому материалу. Текст брошюры изобилует хаотическим сочетанием изобретенных автором невнятных терминов, никакого отношения к Живой Этике не имеющих. Заявив, что «одним из самых сложных вопросов является вопрос о философской типологизации теософии и Живой Этики»[2], он характеризует Живую Этику как «кросскультурное этико-философское учение о космических перспективах человеческого духа»[3], «антропокосмический гнозис восточных Махатм»[4], «масштабное этико-философское антропокосмическое Учение»[5] и рассуждает о развитии «духовной традиции антропокосмического гнозиса Агни-Йоги»[6]. Как преподаватель вуза с более чем тридцатилетним стажем, могу сказать совершенно определенно, что аспиранты и студенты, ознакомившись с такой характеристикой Живой Этики, абсолютно ничего не поймут о сути этого учения. Не поймут и более искушенные читатели, поскольку определения, данные Живой Этике, в данном случае свидетельствуют лишь о достаточно поверхностном ее понимании автором брошюры.
Претендуя на новое слово в философской науке, автор забывает о том, что один из основателей Живой Этики Н.К.Рерих, раскрывая суть философии космической реальности, назвал XX век «эпохой Энергетического Мировоззрения»[7]. Пытаясь дать определение Живой Этики, автор также не посчитал нужным сказать о том, что ее тексты требуют абсолютно новых подходов, возможно, в принципе отличных от традиционной классификации. «Эта философская система находится как бы “вне”, – объясняет Л.В.Шапошникова, – вне конфессий, вне традиционного эзотеризма и, наконец, вне официальной философии, которую почему-то называют научной...»[8]
Оперируя в своей брошюре категориями традиционной философии, С.Р. Аблеев делает «открытие» за «открытием». «...По своей методологии, – пишет он, – <...> Живая Этика скорее близка западному научному эмпиризму и рационализму, в которых опытное, достоверное, объективное знание всегда имеет бо`льшую ценность, чем субъективная необоснованная вера...»[9] И далее: «Духовная философия Живой Этики при внимательном изучении оказывается созвучна не столько мистическому спиритуализму, сколько вполне научному материализму»[10].
Применяя при описании Живой Этики такие категории традиционной философии, как «эмпиризм», «рационализм», «научный материализм», «иррациональный», «дискурсивное орудие» и т.д. и т.п., играющие у него роль научных ярлыков, С.Р. Аблеев делает вывод: «Так одним ударом Агни Йога рубит узел вековых противоречий между материализмом и идеализмом и представляет дух и материю в качестве диалектических аспектов единой космической субстанции»[11]. При этом опять опускается представление о мире как целостной энергетической системе. Именно энергетические процессы «обуславливают существование и развитие самых разных состояний материи с различными измерениями, которые и составляют множественность миров в Космосе»[12].
Когда автор касается понятия синтеза применительно к учению Живой Этики, он извращает эту категорию до неузнаваемости. Оказывается, «...философский гнозис Живой Этики» представляет «первую в истории крупномасштабную попытку религиозного синтеза»[13]. И еще одно изобретение автора: «...Рериховское движение явилось новой – светской формой духовного мировоззрения, тяготеющего к науке, космической философии и этическому синтезу религиозных доктрин»[14]. Так в косноязычном представлении Аблеева Живая Этика расчленяется на некие философские, религиозные и этические «гнозисы» и «синтезы» и лишается не только синтетического характера, но и глубинного духовного смысла.
Здесь следует напомнить положение, ставшее в современном рериховедении классическим. Оно сформулировано на основе идей Живой Этики в трудах Л.В.Шапошниковой и состоит в том, что это Учение является синтезом науки, религиозного опыта, философии и искусства. Поэтому «религиозный синтез», которым автор наделил Живую Этику, не имеет к ней никакого отношения.
Что касается рериховского движения, то оно представляет собой форму социальной деятельности определенных слоев общества и не может по определению быть «формой духовного мировоззрения». Здесь автор в силу отсутствия у него философской школы допускает методологическую ошибку. Кроме того, рассуждения Аблеева о рериховском движении внеисторичны и абстрактны, ибо рериховское движение характеризуется им как некий социальный монолит, в основании которого будто бы лежит учение Живой Этики. Между тем это далеко не так.
Рериховское движение – явление крайне противоречивое, так как цели и результаты деятельности субъектов этого движения (организаций и частных лиц) по отношению к наследию Рерихов и к основанному С.Н.Рерихом МЦР часто бывают прямо противоположными. Приведу пример из современной социальной практики. Ярославское рериховское общество, Хакасское рериховское общество, Тянь-Шаньское общество Рерихов, рериховские общества Пензы и Саратова, Вятский культурный центр «Восток–Запад» и другие культурные организации, сотрудничающие с МЦР, в своей деятельности исходят из положений учения Живой Этики. Созидательные результаты деятельности этих обществ известны – это активная защита имени, наследия Рерихов и МЦР в Интернет-пространстве и в сборнике «Защитим имя и наследие Рерихов», это практическое воплощение рериховских идей в пространстве культуры. С.Р.Аблеев также причисляет себя к последователям Рерихов, однако его деятельность в рериховском пространстве, как показывает рецензируемая брошюра, носит разрушительный характер.
Очевидно, что автор не понял идей Живой Этики, не понял главного, что основу этого учения составляет новая система познания, в которой объединяются и эмпирический, метанаучный способы познания, и именно этим важнейшим качеством Живая Этика отличается от традиционных философских систем. Другой отличительный признак этого учения – его синтетический характер, благодаря которому Живая Этика объединила восточную мудрость и западную науку, научное и вненаучное знание, впитала все самое ценное из философии, религии, искусства. «И поэтому, – отмечает Л.В.Шапошникова, – место Живой Этики в пространстве современной философской мысли особое. Ее нельзя подгонять под старые традиционные мерки и укладывать в прокрустово ложе устаревших представлений. Ибо философия Живой Этики знаменует собой новое мышление, новую философию, новую систему познания»[15].
То, что С.Р.Аблеев пишет о Великих Учителях человечества – Махатмах, вообще не поддается какой-либо научной и эволюционно-культурной оценке. «...Материализм индийских Махатм, – пишется в брошюре, – явился намного более радикальным и объемным, чем плоские материалистические учения европейских мыслителей Нового времени»[16]. В силу своего непонимания космического Закона Учительства автор называет Махатм «некими восточными персонажами» и ставит Великих Учителей человечества в один ряд с «представителями европейского материализма», игнорируя тем самым их ведущую эволюционно-культурную роль в космическом развитии человечества, проявившуюся в частности в том, что Учителя передали человечеству через своих учеников, Е.П.Блаватскую и Рерихов, новое знание, составляющее основу космического миропонимания. А своим высказыванием, будто Махатма М. на протяжении нескольких десятков лет «покровительствовал» семье Рерихов, автор придает своим изысканиям «гламурный» привкус, принижает и умаляет как Великих Учителей и их выдающихся учеников, так и отношения Учительства, в пространстве которого семья Рерихов осуществляла на планете Земля свою эволюционно-культурную миссию, формировала духовные предпосылки перехода человечества к новому эволюционному витку.
Для правильного понимания роли Махатм в развитии человечества следует напомнить автору, что космическая эволюция выступает органическим единством двух сторон – эволюции и инволюции. «Для того, чтобы началась какая-либо эволюция, – пишет Л.В.Шапошникова, – огненная искра духа должна войти или спуститься в инертную материю. Для духа – это инволюция, для материи – начало эволюции»[17]. Спустившись в материю, искра духа своей энергией создает разницу потенциалов духа и материи и тем самым формирует энергию для восхождения. Роль такой искры духа, как правило, выполняет Высокая Сущность. В Индии таких Высоких Сущностей почтительно называют Махатмами или Великими Душами. Это и есть Великие Учителя человечества, с которыми Рерихи сотрудничали и с которыми не однажды встречались.
В.В. Фролов
http://lib.icr.su/node/407
Живая Этика – философия космической реальности – несет в себе новую систему познания, которая, несомненно, должна стать достоянием современной науки. Сейчас, когда материалистическая парадигма уже не может с достаточной достоверностью описать меняющуюся картину мира, идеи Живой Этики непреложно входят в науку, искусство, педагогику, образование.
Новая система познания требует и новых подходов при ее изучении и применении в научных исследованиях. Но в научном сообществе всегда были люди, которые умеют уловить и использовать в своих интересах тенденцию времени, но не схватывают ее сути. Так и сейчас появляются труды остепененных мужей и дам, где Живая Этика, жизнь и творчество семьи Рерихов рассматриваются с позиций традиционной науки с ее узкоматериалистическим, «плоским» видением мира.
И гуманитарные и естественные науки в идеале руководствуются принципом «сложному объекту и явлению – гибкую методологию изучения». Чем жестче и традиционней методология, тем меньше изначальной сути остается в результате исследований – «разъятие» целостного явления на заранее предопределенные структуры и смыслы приводит к ложным выводам. В этой связи не мешает вспомнить притчу о трех слепцах, с разных сторон прикоснувшихся к слону – спереди, сбоку и сзади. Тот, кто ощупал хвост, сказал, что это просто веревка, тот, кто прикоснулся к хоботу, был уверен, что имеет дело с огромной змеей, а тот, кто обнял ногу, уверял, что перед ним колонна.
Попытки уложить философию космической реальности в прокрустово ложе традиционной научной методологии неизбежно приводят к тому, что учение Живой Этики профанируется и искажается. Как пишет Л.В.Шапошникова, «значительная часть философов, в той или иной степени соприкоснувшихся с Живой Этикой и не нашедших в ней узнаваемых элементов, оказалась в затруднительном положении. “Выход” из этого положения был найден в попытке судить о Живой Этике с позиций устаревших представлений и в стремлении найти спасительные ярлыки для определения ее места в ряду философских систем. Но и то и другое не только не прояснило ситуацию, но окончательно запутало ее»[1].
Свою лепту в запутывание ситуации вокруг учения Живой Этики вносит кандидат философских наук С.Р.Аблеев в книге «Махатмы и этический гнозис: Формирование идейно-философской традиции антропокосмизма (теософия – Живая Этика)». Не стоило бы отнимать время у читателей рецензией на это малотиражное издание, если бы не претензия автора на исчерпывающее представление круга важнейших проблем, касающихся формирования нового космического мировоззрения, роли в этом процессе Великих Учителей человечества – Махатм и их выдающихся учеников – Рерихов.
Уже само название брошюры свидетельствует о приверженности автора известной традиции в научном сообществе – усложнении языка изложения ради маскировки отсутствия серьезного подхода к исследуемому материалу. Текст брошюры изобилует хаотическим сочетанием изобретенных автором невнятных терминов, никакого отношения к Живой Этике не имеющих. Заявив, что «одним из самых сложных вопросов является вопрос о философской типологизации теософии и Живой Этики»[2], он характеризует Живую Этику как «кросскультурное этико-философское учение о космических перспективах человеческого духа»[3], «антропокосмический гнозис восточных Махатм»[4], «масштабное этико-философское антропокосмическое Учение»[5] и рассуждает о развитии «духовной традиции антропокосмического гнозиса Агни-Йоги»[6]. Как преподаватель вуза с более чем тридцатилетним стажем, могу сказать совершенно определенно, что аспиранты и студенты, ознакомившись с такой характеристикой Живой Этики, абсолютно ничего не поймут о сути этого учения. Не поймут и более искушенные читатели, поскольку определения, данные Живой Этике, в данном случае свидетельствуют лишь о достаточно поверхностном ее понимании автором брошюры.
Претендуя на новое слово в философской науке, автор забывает о том, что один из основателей Живой Этики Н.К.Рерих, раскрывая суть философии космической реальности, назвал XX век «эпохой Энергетического Мировоззрения»[7]. Пытаясь дать определение Живой Этики, автор также не посчитал нужным сказать о том, что ее тексты требуют абсолютно новых подходов, возможно, в принципе отличных от традиционной классификации. «Эта философская система находится как бы “вне”, – объясняет Л.В.Шапошникова, – вне конфессий, вне традиционного эзотеризма и, наконец, вне официальной философии, которую почему-то называют научной...»[8]
Оперируя в своей брошюре категориями традиционной философии, С.Р. Аблеев делает «открытие» за «открытием». «...По своей методологии, – пишет он, – <...> Живая Этика скорее близка западному научному эмпиризму и рационализму, в которых опытное, достоверное, объективное знание всегда имеет бо`льшую ценность, чем субъективная необоснованная вера...»[9] И далее: «Духовная философия Живой Этики при внимательном изучении оказывается созвучна не столько мистическому спиритуализму, сколько вполне научному материализму»[10].
Применяя при описании Живой Этики такие категории традиционной философии, как «эмпиризм», «рационализм», «научный материализм», «иррациональный», «дискурсивное орудие» и т.д. и т.п., играющие у него роль научных ярлыков, С.Р. Аблеев делает вывод: «Так одним ударом Агни Йога рубит узел вековых противоречий между материализмом и идеализмом и представляет дух и материю в качестве диалектических аспектов единой космической субстанции»[11]. При этом опять опускается представление о мире как целостной энергетической системе. Именно энергетические процессы «обуславливают существование и развитие самых разных состояний материи с различными измерениями, которые и составляют множественность миров в Космосе»[12].
Когда автор касается понятия синтеза применительно к учению Живой Этики, он извращает эту категорию до неузнаваемости. Оказывается, «...философский гнозис Живой Этики» представляет «первую в истории крупномасштабную попытку религиозного синтеза»[13]. И еще одно изобретение автора: «...Рериховское движение явилось новой – светской формой духовного мировоззрения, тяготеющего к науке, космической философии и этическому синтезу религиозных доктрин»[14]. Так в косноязычном представлении Аблеева Живая Этика расчленяется на некие философские, религиозные и этические «гнозисы» и «синтезы» и лишается не только синтетического характера, но и глубинного духовного смысла.
Здесь следует напомнить положение, ставшее в современном рериховедении классическим. Оно сформулировано на основе идей Живой Этики в трудах Л.В.Шапошниковой и состоит в том, что это Учение является синтезом науки, религиозного опыта, философии и искусства. Поэтому «религиозный синтез», которым автор наделил Живую Этику, не имеет к ней никакого отношения.
Что касается рериховского движения, то оно представляет собой форму социальной деятельности определенных слоев общества и не может по определению быть «формой духовного мировоззрения». Здесь автор в силу отсутствия у него философской школы допускает методологическую ошибку. Кроме того, рассуждения Аблеева о рериховском движении внеисторичны и абстрактны, ибо рериховское движение характеризуется им как некий социальный монолит, в основании которого будто бы лежит учение Живой Этики. Между тем это далеко не так.
Рериховское движение – явление крайне противоречивое, так как цели и результаты деятельности субъектов этого движения (организаций и частных лиц) по отношению к наследию Рерихов и к основанному С.Н.Рерихом МЦР часто бывают прямо противоположными. Приведу пример из современной социальной практики. Ярославское рериховское общество, Хакасское рериховское общество, Тянь-Шаньское общество Рерихов, рериховские общества Пензы и Саратова, Вятский культурный центр «Восток–Запад» и другие культурные организации, сотрудничающие с МЦР, в своей деятельности исходят из положений учения Живой Этики. Созидательные результаты деятельности этих обществ известны – это активная защита имени, наследия Рерихов и МЦР в Интернет-пространстве и в сборнике «Защитим имя и наследие Рерихов», это практическое воплощение рериховских идей в пространстве культуры. С.Р.Аблеев также причисляет себя к последователям Рерихов, однако его деятельность в рериховском пространстве, как показывает рецензируемая брошюра, носит разрушительный характер.
Очевидно, что автор не понял идей Живой Этики, не понял главного, что основу этого учения составляет новая система познания, в которой объединяются и эмпирический, метанаучный способы познания, и именно этим важнейшим качеством Живая Этика отличается от традиционных философских систем. Другой отличительный признак этого учения – его синтетический характер, благодаря которому Живая Этика объединила восточную мудрость и западную науку, научное и вненаучное знание, впитала все самое ценное из философии, религии, искусства. «И поэтому, – отмечает Л.В.Шапошникова, – место Живой Этики в пространстве современной философской мысли особое. Ее нельзя подгонять под старые традиционные мерки и укладывать в прокрустово ложе устаревших представлений. Ибо философия Живой Этики знаменует собой новое мышление, новую философию, новую систему познания»[15].
То, что С.Р.Аблеев пишет о Великих Учителях человечества – Махатмах, вообще не поддается какой-либо научной и эволюционно-культурной оценке. «...Материализм индийских Махатм, – пишется в брошюре, – явился намного более радикальным и объемным, чем плоские материалистические учения европейских мыслителей Нового времени»[16]. В силу своего непонимания космического Закона Учительства автор называет Махатм «некими восточными персонажами» и ставит Великих Учителей человечества в один ряд с «представителями европейского материализма», игнорируя тем самым их ведущую эволюционно-культурную роль в космическом развитии человечества, проявившуюся в частности в том, что Учителя передали человечеству через своих учеников, Е.П.Блаватскую и Рерихов, новое знание, составляющее основу космического миропонимания. А своим высказыванием, будто Махатма М. на протяжении нескольких десятков лет «покровительствовал» семье Рерихов, автор придает своим изысканиям «гламурный» привкус, принижает и умаляет как Великих Учителей и их выдающихся учеников, так и отношения Учительства, в пространстве которого семья Рерихов осуществляла на планете Земля свою эволюционно-культурную миссию, формировала духовные предпосылки перехода человечества к новому эволюционному витку.
Для правильного понимания роли Махатм в развитии человечества следует напомнить автору, что космическая эволюция выступает органическим единством двух сторон – эволюции и инволюции. «Для того, чтобы началась какая-либо эволюция, – пишет Л.В.Шапошникова, – огненная искра духа должна войти или спуститься в инертную материю. Для духа – это инволюция, для материи – начало эволюции»[17]. Спустившись в материю, искра духа своей энергией создает разницу потенциалов духа и материи и тем самым формирует энергию для восхождения. Роль такой искры духа, как правило, выполняет Высокая Сущность. В Индии таких Высоких Сущностей почтительно называют Махатмами или Великими Душами. Это и есть Великие Учителя человечества, с которыми Рерихи сотрудничали и с которыми не однажды встречались.