Владимир Иванович Вернадский
Добавлено: 17 янв 2018, 15:17
В.И.Вернадский о философии и её значении в развитии науки
Ф.Т. Яншина,
академик, ведущий научный сотрудник
Института геохимии и аналитической химии
Имени В.И.Вернадского РАН,
Москва
В 2003 году мировое научное сообщество отмечает 140-летие со дня рождения нашего великого соотечественника академика В.И.Вернадского. Он принадлежит к тем блестящим мыслителям, чьи идеи в силу их эвристичности продолжают питать самые разнообразные отрасли современного знания.
В.И.Вернадский – один из очень немногих ученых, обращение к творческому наследию которых со временем возрастает. Стремительно возрастает и поток работ, касающихся жизни и различных сторон творчества этого ученого. И чем больше проходит времени, чем дальше вперед продвигается наука, тем ярче раскрываются значение и глубина его идей не только в историческом аспекте, но и в поиске путей решения новых проблем.
Одновременно растет понимание трудности пути, который ведет к адекватному восприятию его научного наследия. Это наследие невозможно понять, а тем более объяснить, выбирая из контекста учения великого естествоиспытателя и мыслителя отдельные положения или произвольно останавливаясь на разных этапах его продолжительной и сложной творческой деятельности.
Было бы наивно думать, что постижение творчества В.И.Вернадского не представляет трудностей. Мысль его, не замирая ни на минуту, развивалась чрезвычайно многопланово. Ученый неустанно размышлял над многими проблемами, настойчиво искал новые пути синтеза разноплановых знаний, постоянно делал наброски вариантов возникающих у него представлений. Эти представления могли меняться с годами, притом весьма существенно. На эту редкую, удивительную особенность В.И.Вернадского неоднократно обращали внимание исследователи его творчества.
В.И.Вернадский – создатель новых научных дисциплин и направлений: генетической минералогии, геохимии, радиогеологии, биогеохимии, космохимии, метеоритики, учения о природных водах, биосфере и ноосфере; он – крупнейший организатор науки и ее историк, самобытный философ и мыслитель, который, по словам Л.С.Берга, «в своем лице представляет всю Академию». История науки не знает ни одного ученого, о котором такие слова были бы сказаны при его жизни. Во всех этих областях знания В.И.Вернадский оставил ярчайший след.
История философии и науки, особенно история их взаимодействия – важнейшие показатели теоретического освоения действительности. Глубокая связь философии и науки – это не только достояние истории, но и реальность настоящего и неизбежность будущего.
Однако до самого последнего времени философские аспекты творчества В.И.Вернадского анализу почти не подвергались. Ему посвящены лишь некоторые статьи И.И.Мочалова, И.А.Козикова, В.П.Яковлева, А.Н.Кочергина и довольно обширное предисловие к книге В.И.Вернадского «Философские мысли натуралиста» (1988), написанное А.Л.Яншиным, С.Р.Микулинским и И.И.Мочаловым. Лишь философский вопрос о времени в понимании В.И.Вернадского был более детально исследован К.В.Симаковым [1, 1994 – с. 110; 1995 – с. 502–515; 1997 – с. 323–333]. В 1999 г. появилась книга Ф.Т.Яншиной «Развитие философских представлений В.И.Вернадского» [2].
Всякий раз, обращаясь к творческому наследию В.И.Вернадского и особенно к его эпистолярной части, следует помнить, что, как правило, мы имеем дело с рукописями, не подготовленными автором для печати, а имеющими пометки «уточнить», «подумать», «вернуться к этой мысли». И потому, сравнивая работы ученого разных лет, можно обнаружить не только разные оттенки, но иногда и существенные различия в трактовке тех или иных вопросов, причем это относится не только к философским, но решительно к любым вопросам и проблемам. Поэтому при анализе рукописей и даже опубликованных работ В.И.Вернадского необходимо проявлять особую вдумчивость и понимание того, что взгляды ученого, находившегося в постоянном творческом поиске, развивались, уточнялись, эволюционировали. Он внимательно следил за развитием новых идей, результатами экспериментальных данных, сбором эмпирического материала, новейшей научной литературой почти на всех европейских языках и живо реагировал на все новое. Обладая удивительной пластичностью ума и высокой самокритичностью, он никогда не возводил в догму ни одно из своих открытий, о чем неоднократно писали его ученики и коллеги.
Анализ трудов В.И.Вернадского свидетельствует о существовании глубокой внутренней творческой взаимосвязи науки и философии, приводящей его к новым философским выводам и обобщениям. В письме жене еще 24 июля 1902 г. он писал: «Ты знаешь, что я смотрю на значение философии в развитии знания совсем иначе, чем большинство натуралистов, и придаю ей огромное, плодотворное значение. Мне кажется, это стороны одного и того же процесса – стороны, совершенно неизбежные и неотделимые. Они отделяются только в нашем уме. Если бы одна из них заглохла, прекратился бы живой рост другой. Развитие научной мысли никогда долго не идет дедукцией или индукцией – оно должно иметь свои корни в другой, более полной поэзии и фантазии области: это или область жизни, или область искусства, или область, не связанная с точной дедукцией или индукцией, рационалистическим процессом – область философии. Философия всегда заключает зародыши, иногда даже предвосхищает целые области будущего развития науки, и только благодаря одновременной работе человеческого ума в этой области получается правильная критика неизбежно схематических построений науки. В истории развития научной мысли можно ясно и точно проследить такое значение философии как корней и жизненной атмосферы научного искания» [3, л. 54].
В.И.Вернадский – глубокий знаток истории, науки и философии, писал: «Философское миропредставление в общем и в частностях создает ту среду, в которой имеет место и развивается научная мысль. В определенной значительной мере она ее обусловливает, сама меняясь ее достижениями» [4, с. 30].
И далее: «Наука выросла из философии тысячелетия тому назад. Тысячелетним процессом своего существования философия создала могучий человеческий разум, она подвергла глубокому анализу разумом человеческую речь, выработанную в течение десятков тысяч лет в гуще социальной жизни, выработала отвлеченные понятия, создала отрасли знания. Такие, как логика и математика – основы нашего научного знания» [4, с. 77].
«Граница между философией и наукой – по объектам их исследования исчезает, когда дело идет об общих вопросах естествознания. Временами даже называют эти обобщающие научные представления философией науки. Я считаю такое понимание вековых объектов изучения науки неправильным, но факт остается, и философ и ученый охватывают общие вопросы естествознания одновременно, причем философ опирается на научные факты и обобщения, но не только на них.
Ученый же не должен выходить, поскольку это возможно, за пределы научных фактов, оставаясь в этих пределах, даже когда он приходит к научным обобщениям.
Это, однако, не всегда для него возможно и не всегда им делается.
Тесная связь философии и науки в обсуждении общих вопросов естествознания (философия науки) является фактом, с которым как таковым приходится считаться и который связан с тем, что и натуралист в своей научной работе часто выходит, не оговаривая или даже не осознавая этого, за пределы точных, научно установленных фактов и эмпирических обобщений. Очевидно, в науке, так построенной, только часть ее утверждений может считаться общеобязательной и непреложной» [4, с. 105].
Вообще же отношение В.И.Вернадского к философии воспринимается как нечто парадоксальное. До конца жизни он считал философию не наукой, а совершенно особой сферой духовной человеческой деятельности, важной, нужной, несомненно влияющей на развитие научных исследований, но принципиально отличающейся от них дедуктивным способом мышления. Философия арсеналом эмпирических, легко проверяемых фактов не обладает, она оперирует отвлеченными понятиями, следовательно, это не наука. «Наука, вскрывая новое, ломает старые философские представления, указывает [конкретный] путь.
Дело в том, что в истории философии наблюдается явление, невозможное для научной мысли в наше время: наука одна для всего человечества, философий, по существу, несколько, развитие которых шло независимо в течение тысячелетия, долгих веков и долгих поколений» [4, с. 81].
Вместе с тем диапазон философских интересов в научном творчестве В.И Вернадского был чрезвычайно широк, и интерес к философии сопровождал ученого всю его жизнь. Прекрасно зная древние языки еще с гимназических лет, он мог в подлиннике читать Платона и других греческих философов. Позднее он изучал труды философов Средневековья и эпохи Возрождения, а также Нового времени. Современную ему философию он также хорошо знал благодаря личному знакомству со многими философами. Его интересовали философские системы не только европейские, но и древней и средневековой Индии и Китая.
«В истории философской мысли мы находим уже за много столетий до нашей эры интуиции и построения, которые могут быть связаны с научными эмпирическими выводами, если мы перенесем эти дошедшие до нас мысли – интуиции – в область реальных научных фактов нашего времени. Корни их теряются в прошлом. Некоторые из философских изысканий Индии много столетий назад – философии упанишад – могут быть так толкуемы, если их перенести в область науки XX столетия» [4, с. 30].
Внимательно изучая историю философии, трудно самому не стать философом, и В.И.Вернадский был, конечно, не только крупнейшим естествоиспытателем, но и глубоким самобытным философом. Не считая себя таковым, он называл себя философским скептиком и реалистом, человеком, «обычно далеким философской работе», которому «чужд философский спор» [5, с. 58, 114]. Однако все его труды, посвященные пространству-времени, живому веществу, биосфере и ноосфере, а также многие публицистические статьи, дневниковые записи и письма проникнуты глубокими философскими выводами и заключениями.
Иногда он писал специальные статьи на философские темы, как, например, опубликованная в 1932 г. статья «О проблеме времени в современной науке» [6, с. 176–196], вызвавшая бешеную критику ортодоксов диалектического материализма.
Философские взгляды В.И.Вернадского отражают неповторимую индивидуальность ученого, его внутреннее своеобразие, стремление разобраться в сути исследования. Он стремился изучить интересовавший его вопрос со всех сторон и точек зрения. И такое глубокое проникновение в предмет исследования позволяло ему увидеть парадоксальные и неожиданные связи там, где их раньше никто не видел, и различия там, где об их существовании и не подозревали. Тонкий и детальный анализ явлений реального мира на фоне грандиозных обобщений, охватывающих Космос, Землю как планету, земную кору, биосферу, живое вещество, человека и человечество в целом, свидетельствует о внутренней органической связи естествознания и философии в творчестве В.И.Вернадского. К 1920 г. относится такая запись: «Все становится для меня яснее неизбежность философской работы и для естествоиспытателя – невозможность отойти от нее <…> Несомненно философские вопросы никогда не прекращали захватывать мою мысль, я постоянно возвращался к ним; частью они являлись для меня делом отдыха; частью связаны были с общей работой над моим научным мировоззрением» [7, л. 15]. А вот запись, сделанная им в дневнике на склоне жизни: «В течение моей долгой жизни я несколько раз возвращался к философскому мышлению и к систематическому изучению произведений некоторых великих философов» [8, л. 43]. Эти записи свидетельствуют, насколько сильна была философская тенденция в научном творчестве В.И.Вернадского. К 1930-м годам философские проблемы глубочайшего научного и социального значения, полемика с апологетами диалектического материализма и желание подытожить собственные взгляды на последнем этапе творчества привели В.И.Вернадского к окончательному решению написать книгу «Философские мысли натуралиста».
«Я неизбежно и невольно задумываюсь – но не решаюсь набрасывать – над вопросами, выходящими за пределы научной работы – над “Философскими мыслями натуралиста”, – которые хотелось бы написать после моей книги (“книги жизни” – “Химическое строение биосферы Земли и ее окружения”. – Ф.Я.). Думаю, что не выдержу и буду набрасывать. Очень широко и много слежу за новым» [9, с. 96–97].
«Если доживу, займусь “Философскими мыслями натуралиста”, и прежде всего точным анализом отношений между наукой и философией, будущим человечества, эмпирическим обобщением, эмпирической идеей и эмпирическим фактом и их отличием от философских <…> О многом хотелось бы сказать» [10, л. 41].
«Общий вопрос истории человеческой мысли есть вопрос об отношении между наукой – точным знанием – и философией <…> Несомненно, эти области человеческого сознания находились и находятся в теснейшем взаимодействии друг с другом, и было бы делом бесплодным и неблагодарным оценивать большее или меньшее значение философии для развития и роста науки или науки для развития и роста философии. Их взаимная, непрерывная связь и взаимное – неразделимое – влияние есть исторический реальный факт» [11, с. 54].
«Наука неотделима от философии и не может развиваться в ее отсутствие <…> наука не может не идти так глубоко в анализ понятий; философия создает их, опираясь не только на научную работу, но и на анализ разума» [4, с. 181].
Эти слова В.И.Вернадского точно и емко характеризуют его отношение к проблеме взаимодействия, взаимосвязи между естествознанием и философией. Науку, философию и религию он рассматривал в качестве самостоятельных, но тесно связанных друг с другом проявлений духовной деятельности человека. Это убеждение служило не только поводом для ожесточенных и, как правило, безграмотных нападок на выработанную им естественнонаучную философскую систему взглядов, но и для различных интерпретаций последней, предпринимавшихся время от времени сторонниками различных философских школ и направлений [12, с. 871].
Внимательное и непредвзятое изучение научного наследия В.И.Вернадского убеждает в том, что созданная им в течение почти шестидесятилетней напряженной творческой работы система представлений должна рассматриваться именно как единая, целостная Система, не имеющая аналогов в той области знания, которую принять называть философией естествознания [13, с. 502]. С ней можно не соглашаться, но ее можно и развивать, воспринимая ее именно как единое мировоззрение, как Систему, характеризующую определенный этап в эволюции естествознания и философии.
В пользу именно такой точки зрения свидетельствует тот факт, что многие идеи, впервые высказанные В.И.Вернадским, получили в наше время дальнейшее развитие, хотя нередко его авторство исследователями, особенно зарубежными, не отмечается. Как писал еще в 1969 году В.А.Ковда, несмотря на то, что «идеи Вернадского вошли в научную и публицистическую литературу мира, в устные выступления ученых как общепринятые, само собой разумеющиеся пути анализа проблем взаимосвязи человека и природы <…> нередко забывают, а иногда и просто не знают имя и научный вклад В.И.Вернадского» [14, с. 16]. К сожалению, ситуация с тех пор мало изменилась. Достаточно указать в этой связи, что в англоязычной литературе распространено мнение, будто приоритет в формировании целостного «эволюционного видения» проблем взаимодействия человека и природы всецело принадлежит западной философии и науке. Так, согласно Э.Янчу, оно связано с идеей «органического роста» Г.Спенсера, гипотезой «ноокосмогенеза» П.Тейяр де Шардена, теорией систем Л.Берталанфи и принципом самоорганизации И.Пригожина [15, с. 4]. При этом не упоминается имя В.И.Вернадского – естествоиспытателя и мыслителя, намного опередившего свое время.
Идеи В.И.Вернадского явились ответом на запросы, выдвинутые развитием науки и практики, на те поистине революционные преобразования в жизни человечества, которые произошли на протяжении XIX и XX веков и создали новое глобальное соотношение между обществом и окружающей его природой. Он первым сумел дать философское осмысление новой эпохи в развитии человечества. Плодотворность этого осмысления доказывается непрерывно растущей популярностью его идей. И несмотря на это, до сих пор не уделяется должного внимания тому, что философские взгляды В.И.Вернадского представляют собой некую Систему, единое мировоззрение. Ученый, стоявший у истоков глобального эволюционизма, несомненно, исходил из единых теоретических обоснований. Это подтверждает необходимость целостного, не фрагментарного рассмотрения научного творчества ученого, его мировоззрения, чтобы понять стержневую идею его философских размышлений, тот всеобщий принцип, который объединяет множество его философских идей в единое целое. Поэтому тысячу раз прав В.И.Вернадский, когда, полемизируя с А.М.Дебориным, подчеркивал, что в его мировоззрение «углубиться, конечно, нелегко. Для этого необходим большой, тяжелый труд» [16, с. 395–407].
В рамках проблемы взаимоотношения естествознания и философии В.И.Вернадского особенно занимали, с одной стороны, вопросы, касающиеся формирования научного мировоззрения и логики естествознания, к которым он обращался как в начале столетия, так и значительно позже, в 1930-х годах. С другой стороны, также в начале столетия, а затем в 1920-х годах его особенно волновала проблема взаимосвязи и взаимовлияния научных, философских и религиозных учений. «Среди течений научного мировоззрения существуют направления, которые предполагают, что научное мировоззрение может заменить собою мировоззрения религиозное или философское; иногда приходится слышать, что роль философского мировоззрения и даже созидательная и живительная роль философии для человечества кончена и в будущем должна быть заменена наукой» [17, с. 31].
В.И.Вернадский решительно возражал против подобного рода суждений. По его мнению, наука никогда не развивалась и не могла развиваться без широких научных обобщений, а философия всегда откликалась, так или иначе, на новые достижения науки. С точки зрения В.И.Вернадского, научное мировоззрение является результатом не простого объективного наблюдения, а творческого осмысления внешней реальности, на которое оказывает влияние общий интеллектуальный климат данной эпохи. Позднее Гейзенберг высказал ту же мысль в отрытом им принципе неопределенности, согласно которому представление об объекте зависит не только от собственного состояния данного объекта, но и от состояния наблюдателя. Эта же идея в дальнейшем была развита Куном в его представлении о смене научных парадигм, однако понятие «научное мировоззрение» у В.И.Вернадского значительно шире куновского понятия «парадигма». Знаменательна также мысль В.И Вернадского о том, что «научное мировоззрение не является синонимом истины», а постепенно эволюционирует, будучи неразрывно связанным с господствующими философскими, религиозными, художественными и прочими представлениями, определяющими общий интеллектуальный климат и уровень духовного развития человеческого сознания той или иной эпохи. Итог, переходящий из одного научного мировоззрения в другое, представляют собой лишь научно достоверные факты и эмпирические обобщения.
Проблеме определения сущности времени – проблеме не столько философской, сколько научной, до настоящего времени не только в зарубежных, но и в посвященных этой проблеме отечественных трудах не уделяется должного внимания – отсутствуют не только ее анализ, но зачастую и упоминания об этой теории В.И.Вернадского. А между тем она получает все новые и новые эмпирические подтверждения со стороны естествоиспытателей и ставит перед ними и философами очередные методологические проблемы.
Философский вопрос времени в понимании В.И.Вернадского был детально исследован, насколько мне известно, лишь К.В.Симаковым, а идеи В.И.Вернадского о специфическом характере биологического времени, об особом состоянии и геометрии биологического пространства-времени получили свое дальнейшее продолжение в работах Ю.А.Урманцева [18, с. 215].
К.В.Симаков дал глубокую оценку философских представлений В.И.Вернадского о времени. Взглядов ученого он касается в ряде своих публикаций [1]. В.И.Вернадский создал по существу новую концепцию времени, отличающуюся от старых представлений об абсолютном времени Ньютона и от концепций Минковского-Эйнштейна. Он подошел к проблеме времени с иной точки зрения, отличной от всех его предшественников. Впервые в науке и философии В.И.Вернадским была сформулирована программа изучения пространства-времени в качестве одного из проявлений реальности. Это стало возможным вследствие того, что весь окружающий мир для него как естествоиспытателя был совершенно реален и конкретен и поэтому пространство и время из абстрактного фона реальности стали объектом научного познания.
Ф.Т. Яншина,
академик, ведущий научный сотрудник
Института геохимии и аналитической химии
Имени В.И.Вернадского РАН,
Москва
В 2003 году мировое научное сообщество отмечает 140-летие со дня рождения нашего великого соотечественника академика В.И.Вернадского. Он принадлежит к тем блестящим мыслителям, чьи идеи в силу их эвристичности продолжают питать самые разнообразные отрасли современного знания.
В.И.Вернадский – один из очень немногих ученых, обращение к творческому наследию которых со временем возрастает. Стремительно возрастает и поток работ, касающихся жизни и различных сторон творчества этого ученого. И чем больше проходит времени, чем дальше вперед продвигается наука, тем ярче раскрываются значение и глубина его идей не только в историческом аспекте, но и в поиске путей решения новых проблем.
Одновременно растет понимание трудности пути, который ведет к адекватному восприятию его научного наследия. Это наследие невозможно понять, а тем более объяснить, выбирая из контекста учения великого естествоиспытателя и мыслителя отдельные положения или произвольно останавливаясь на разных этапах его продолжительной и сложной творческой деятельности.
Было бы наивно думать, что постижение творчества В.И.Вернадского не представляет трудностей. Мысль его, не замирая ни на минуту, развивалась чрезвычайно многопланово. Ученый неустанно размышлял над многими проблемами, настойчиво искал новые пути синтеза разноплановых знаний, постоянно делал наброски вариантов возникающих у него представлений. Эти представления могли меняться с годами, притом весьма существенно. На эту редкую, удивительную особенность В.И.Вернадского неоднократно обращали внимание исследователи его творчества.
В.И.Вернадский – создатель новых научных дисциплин и направлений: генетической минералогии, геохимии, радиогеологии, биогеохимии, космохимии, метеоритики, учения о природных водах, биосфере и ноосфере; он – крупнейший организатор науки и ее историк, самобытный философ и мыслитель, который, по словам Л.С.Берга, «в своем лице представляет всю Академию». История науки не знает ни одного ученого, о котором такие слова были бы сказаны при его жизни. Во всех этих областях знания В.И.Вернадский оставил ярчайший след.
История философии и науки, особенно история их взаимодействия – важнейшие показатели теоретического освоения действительности. Глубокая связь философии и науки – это не только достояние истории, но и реальность настоящего и неизбежность будущего.
Однако до самого последнего времени философские аспекты творчества В.И.Вернадского анализу почти не подвергались. Ему посвящены лишь некоторые статьи И.И.Мочалова, И.А.Козикова, В.П.Яковлева, А.Н.Кочергина и довольно обширное предисловие к книге В.И.Вернадского «Философские мысли натуралиста» (1988), написанное А.Л.Яншиным, С.Р.Микулинским и И.И.Мочаловым. Лишь философский вопрос о времени в понимании В.И.Вернадского был более детально исследован К.В.Симаковым [1, 1994 – с. 110; 1995 – с. 502–515; 1997 – с. 323–333]. В 1999 г. появилась книга Ф.Т.Яншиной «Развитие философских представлений В.И.Вернадского» [2].
Всякий раз, обращаясь к творческому наследию В.И.Вернадского и особенно к его эпистолярной части, следует помнить, что, как правило, мы имеем дело с рукописями, не подготовленными автором для печати, а имеющими пометки «уточнить», «подумать», «вернуться к этой мысли». И потому, сравнивая работы ученого разных лет, можно обнаружить не только разные оттенки, но иногда и существенные различия в трактовке тех или иных вопросов, причем это относится не только к философским, но решительно к любым вопросам и проблемам. Поэтому при анализе рукописей и даже опубликованных работ В.И.Вернадского необходимо проявлять особую вдумчивость и понимание того, что взгляды ученого, находившегося в постоянном творческом поиске, развивались, уточнялись, эволюционировали. Он внимательно следил за развитием новых идей, результатами экспериментальных данных, сбором эмпирического материала, новейшей научной литературой почти на всех европейских языках и живо реагировал на все новое. Обладая удивительной пластичностью ума и высокой самокритичностью, он никогда не возводил в догму ни одно из своих открытий, о чем неоднократно писали его ученики и коллеги.
Анализ трудов В.И.Вернадского свидетельствует о существовании глубокой внутренней творческой взаимосвязи науки и философии, приводящей его к новым философским выводам и обобщениям. В письме жене еще 24 июля 1902 г. он писал: «Ты знаешь, что я смотрю на значение философии в развитии знания совсем иначе, чем большинство натуралистов, и придаю ей огромное, плодотворное значение. Мне кажется, это стороны одного и того же процесса – стороны, совершенно неизбежные и неотделимые. Они отделяются только в нашем уме. Если бы одна из них заглохла, прекратился бы живой рост другой. Развитие научной мысли никогда долго не идет дедукцией или индукцией – оно должно иметь свои корни в другой, более полной поэзии и фантазии области: это или область жизни, или область искусства, или область, не связанная с точной дедукцией или индукцией, рационалистическим процессом – область философии. Философия всегда заключает зародыши, иногда даже предвосхищает целые области будущего развития науки, и только благодаря одновременной работе человеческого ума в этой области получается правильная критика неизбежно схематических построений науки. В истории развития научной мысли можно ясно и точно проследить такое значение философии как корней и жизненной атмосферы научного искания» [3, л. 54].
В.И.Вернадский – глубокий знаток истории, науки и философии, писал: «Философское миропредставление в общем и в частностях создает ту среду, в которой имеет место и развивается научная мысль. В определенной значительной мере она ее обусловливает, сама меняясь ее достижениями» [4, с. 30].
И далее: «Наука выросла из философии тысячелетия тому назад. Тысячелетним процессом своего существования философия создала могучий человеческий разум, она подвергла глубокому анализу разумом человеческую речь, выработанную в течение десятков тысяч лет в гуще социальной жизни, выработала отвлеченные понятия, создала отрасли знания. Такие, как логика и математика – основы нашего научного знания» [4, с. 77].
«Граница между философией и наукой – по объектам их исследования исчезает, когда дело идет об общих вопросах естествознания. Временами даже называют эти обобщающие научные представления философией науки. Я считаю такое понимание вековых объектов изучения науки неправильным, но факт остается, и философ и ученый охватывают общие вопросы естествознания одновременно, причем философ опирается на научные факты и обобщения, но не только на них.
Ученый же не должен выходить, поскольку это возможно, за пределы научных фактов, оставаясь в этих пределах, даже когда он приходит к научным обобщениям.
Это, однако, не всегда для него возможно и не всегда им делается.
Тесная связь философии и науки в обсуждении общих вопросов естествознания (философия науки) является фактом, с которым как таковым приходится считаться и который связан с тем, что и натуралист в своей научной работе часто выходит, не оговаривая или даже не осознавая этого, за пределы точных, научно установленных фактов и эмпирических обобщений. Очевидно, в науке, так построенной, только часть ее утверждений может считаться общеобязательной и непреложной» [4, с. 105].
Вообще же отношение В.И.Вернадского к философии воспринимается как нечто парадоксальное. До конца жизни он считал философию не наукой, а совершенно особой сферой духовной человеческой деятельности, важной, нужной, несомненно влияющей на развитие научных исследований, но принципиально отличающейся от них дедуктивным способом мышления. Философия арсеналом эмпирических, легко проверяемых фактов не обладает, она оперирует отвлеченными понятиями, следовательно, это не наука. «Наука, вскрывая новое, ломает старые философские представления, указывает [конкретный] путь.
Дело в том, что в истории философии наблюдается явление, невозможное для научной мысли в наше время: наука одна для всего человечества, философий, по существу, несколько, развитие которых шло независимо в течение тысячелетия, долгих веков и долгих поколений» [4, с. 81].
Вместе с тем диапазон философских интересов в научном творчестве В.И Вернадского был чрезвычайно широк, и интерес к философии сопровождал ученого всю его жизнь. Прекрасно зная древние языки еще с гимназических лет, он мог в подлиннике читать Платона и других греческих философов. Позднее он изучал труды философов Средневековья и эпохи Возрождения, а также Нового времени. Современную ему философию он также хорошо знал благодаря личному знакомству со многими философами. Его интересовали философские системы не только европейские, но и древней и средневековой Индии и Китая.
«В истории философской мысли мы находим уже за много столетий до нашей эры интуиции и построения, которые могут быть связаны с научными эмпирическими выводами, если мы перенесем эти дошедшие до нас мысли – интуиции – в область реальных научных фактов нашего времени. Корни их теряются в прошлом. Некоторые из философских изысканий Индии много столетий назад – философии упанишад – могут быть так толкуемы, если их перенести в область науки XX столетия» [4, с. 30].
Внимательно изучая историю философии, трудно самому не стать философом, и В.И.Вернадский был, конечно, не только крупнейшим естествоиспытателем, но и глубоким самобытным философом. Не считая себя таковым, он называл себя философским скептиком и реалистом, человеком, «обычно далеким философской работе», которому «чужд философский спор» [5, с. 58, 114]. Однако все его труды, посвященные пространству-времени, живому веществу, биосфере и ноосфере, а также многие публицистические статьи, дневниковые записи и письма проникнуты глубокими философскими выводами и заключениями.
Иногда он писал специальные статьи на философские темы, как, например, опубликованная в 1932 г. статья «О проблеме времени в современной науке» [6, с. 176–196], вызвавшая бешеную критику ортодоксов диалектического материализма.
Философские взгляды В.И.Вернадского отражают неповторимую индивидуальность ученого, его внутреннее своеобразие, стремление разобраться в сути исследования. Он стремился изучить интересовавший его вопрос со всех сторон и точек зрения. И такое глубокое проникновение в предмет исследования позволяло ему увидеть парадоксальные и неожиданные связи там, где их раньше никто не видел, и различия там, где об их существовании и не подозревали. Тонкий и детальный анализ явлений реального мира на фоне грандиозных обобщений, охватывающих Космос, Землю как планету, земную кору, биосферу, живое вещество, человека и человечество в целом, свидетельствует о внутренней органической связи естествознания и философии в творчестве В.И.Вернадского. К 1920 г. относится такая запись: «Все становится для меня яснее неизбежность философской работы и для естествоиспытателя – невозможность отойти от нее <…> Несомненно философские вопросы никогда не прекращали захватывать мою мысль, я постоянно возвращался к ним; частью они являлись для меня делом отдыха; частью связаны были с общей работой над моим научным мировоззрением» [7, л. 15]. А вот запись, сделанная им в дневнике на склоне жизни: «В течение моей долгой жизни я несколько раз возвращался к философскому мышлению и к систематическому изучению произведений некоторых великих философов» [8, л. 43]. Эти записи свидетельствуют, насколько сильна была философская тенденция в научном творчестве В.И.Вернадского. К 1930-м годам философские проблемы глубочайшего научного и социального значения, полемика с апологетами диалектического материализма и желание подытожить собственные взгляды на последнем этапе творчества привели В.И.Вернадского к окончательному решению написать книгу «Философские мысли натуралиста».
«Я неизбежно и невольно задумываюсь – но не решаюсь набрасывать – над вопросами, выходящими за пределы научной работы – над “Философскими мыслями натуралиста”, – которые хотелось бы написать после моей книги (“книги жизни” – “Химическое строение биосферы Земли и ее окружения”. – Ф.Я.). Думаю, что не выдержу и буду набрасывать. Очень широко и много слежу за новым» [9, с. 96–97].
«Если доживу, займусь “Философскими мыслями натуралиста”, и прежде всего точным анализом отношений между наукой и философией, будущим человечества, эмпирическим обобщением, эмпирической идеей и эмпирическим фактом и их отличием от философских <…> О многом хотелось бы сказать» [10, л. 41].
«Общий вопрос истории человеческой мысли есть вопрос об отношении между наукой – точным знанием – и философией <…> Несомненно, эти области человеческого сознания находились и находятся в теснейшем взаимодействии друг с другом, и было бы делом бесплодным и неблагодарным оценивать большее или меньшее значение философии для развития и роста науки или науки для развития и роста философии. Их взаимная, непрерывная связь и взаимное – неразделимое – влияние есть исторический реальный факт» [11, с. 54].
«Наука неотделима от философии и не может развиваться в ее отсутствие <…> наука не может не идти так глубоко в анализ понятий; философия создает их, опираясь не только на научную работу, но и на анализ разума» [4, с. 181].
Эти слова В.И.Вернадского точно и емко характеризуют его отношение к проблеме взаимодействия, взаимосвязи между естествознанием и философией. Науку, философию и религию он рассматривал в качестве самостоятельных, но тесно связанных друг с другом проявлений духовной деятельности человека. Это убеждение служило не только поводом для ожесточенных и, как правило, безграмотных нападок на выработанную им естественнонаучную философскую систему взглядов, но и для различных интерпретаций последней, предпринимавшихся время от времени сторонниками различных философских школ и направлений [12, с. 871].
Внимательное и непредвзятое изучение научного наследия В.И.Вернадского убеждает в том, что созданная им в течение почти шестидесятилетней напряженной творческой работы система представлений должна рассматриваться именно как единая, целостная Система, не имеющая аналогов в той области знания, которую принять называть философией естествознания [13, с. 502]. С ней можно не соглашаться, но ее можно и развивать, воспринимая ее именно как единое мировоззрение, как Систему, характеризующую определенный этап в эволюции естествознания и философии.
В пользу именно такой точки зрения свидетельствует тот факт, что многие идеи, впервые высказанные В.И.Вернадским, получили в наше время дальнейшее развитие, хотя нередко его авторство исследователями, особенно зарубежными, не отмечается. Как писал еще в 1969 году В.А.Ковда, несмотря на то, что «идеи Вернадского вошли в научную и публицистическую литературу мира, в устные выступления ученых как общепринятые, само собой разумеющиеся пути анализа проблем взаимосвязи человека и природы <…> нередко забывают, а иногда и просто не знают имя и научный вклад В.И.Вернадского» [14, с. 16]. К сожалению, ситуация с тех пор мало изменилась. Достаточно указать в этой связи, что в англоязычной литературе распространено мнение, будто приоритет в формировании целостного «эволюционного видения» проблем взаимодействия человека и природы всецело принадлежит западной философии и науке. Так, согласно Э.Янчу, оно связано с идеей «органического роста» Г.Спенсера, гипотезой «ноокосмогенеза» П.Тейяр де Шардена, теорией систем Л.Берталанфи и принципом самоорганизации И.Пригожина [15, с. 4]. При этом не упоминается имя В.И.Вернадского – естествоиспытателя и мыслителя, намного опередившего свое время.
Идеи В.И.Вернадского явились ответом на запросы, выдвинутые развитием науки и практики, на те поистине революционные преобразования в жизни человечества, которые произошли на протяжении XIX и XX веков и создали новое глобальное соотношение между обществом и окружающей его природой. Он первым сумел дать философское осмысление новой эпохи в развитии человечества. Плодотворность этого осмысления доказывается непрерывно растущей популярностью его идей. И несмотря на это, до сих пор не уделяется должного внимания тому, что философские взгляды В.И.Вернадского представляют собой некую Систему, единое мировоззрение. Ученый, стоявший у истоков глобального эволюционизма, несомненно, исходил из единых теоретических обоснований. Это подтверждает необходимость целостного, не фрагментарного рассмотрения научного творчества ученого, его мировоззрения, чтобы понять стержневую идею его философских размышлений, тот всеобщий принцип, который объединяет множество его философских идей в единое целое. Поэтому тысячу раз прав В.И.Вернадский, когда, полемизируя с А.М.Дебориным, подчеркивал, что в его мировоззрение «углубиться, конечно, нелегко. Для этого необходим большой, тяжелый труд» [16, с. 395–407].
В рамках проблемы взаимоотношения естествознания и философии В.И.Вернадского особенно занимали, с одной стороны, вопросы, касающиеся формирования научного мировоззрения и логики естествознания, к которым он обращался как в начале столетия, так и значительно позже, в 1930-х годах. С другой стороны, также в начале столетия, а затем в 1920-х годах его особенно волновала проблема взаимосвязи и взаимовлияния научных, философских и религиозных учений. «Среди течений научного мировоззрения существуют направления, которые предполагают, что научное мировоззрение может заменить собою мировоззрения религиозное или философское; иногда приходится слышать, что роль философского мировоззрения и даже созидательная и живительная роль философии для человечества кончена и в будущем должна быть заменена наукой» [17, с. 31].
В.И.Вернадский решительно возражал против подобного рода суждений. По его мнению, наука никогда не развивалась и не могла развиваться без широких научных обобщений, а философия всегда откликалась, так или иначе, на новые достижения науки. С точки зрения В.И.Вернадского, научное мировоззрение является результатом не простого объективного наблюдения, а творческого осмысления внешней реальности, на которое оказывает влияние общий интеллектуальный климат данной эпохи. Позднее Гейзенберг высказал ту же мысль в отрытом им принципе неопределенности, согласно которому представление об объекте зависит не только от собственного состояния данного объекта, но и от состояния наблюдателя. Эта же идея в дальнейшем была развита Куном в его представлении о смене научных парадигм, однако понятие «научное мировоззрение» у В.И.Вернадского значительно шире куновского понятия «парадигма». Знаменательна также мысль В.И Вернадского о том, что «научное мировоззрение не является синонимом истины», а постепенно эволюционирует, будучи неразрывно связанным с господствующими философскими, религиозными, художественными и прочими представлениями, определяющими общий интеллектуальный климат и уровень духовного развития человеческого сознания той или иной эпохи. Итог, переходящий из одного научного мировоззрения в другое, представляют собой лишь научно достоверные факты и эмпирические обобщения.
Проблеме определения сущности времени – проблеме не столько философской, сколько научной, до настоящего времени не только в зарубежных, но и в посвященных этой проблеме отечественных трудах не уделяется должного внимания – отсутствуют не только ее анализ, но зачастую и упоминания об этой теории В.И.Вернадского. А между тем она получает все новые и новые эмпирические подтверждения со стороны естествоиспытателей и ставит перед ними и философами очередные методологические проблемы.
Философский вопрос времени в понимании В.И.Вернадского был детально исследован, насколько мне известно, лишь К.В.Симаковым, а идеи В.И.Вернадского о специфическом характере биологического времени, об особом состоянии и геометрии биологического пространства-времени получили свое дальнейшее продолжение в работах Ю.А.Урманцева [18, с. 215].
К.В.Симаков дал глубокую оценку философских представлений В.И.Вернадского о времени. Взглядов ученого он касается в ряде своих публикаций [1]. В.И.Вернадский создал по существу новую концепцию времени, отличающуюся от старых представлений об абсолютном времени Ньютона и от концепций Минковского-Эйнштейна. Он подошел к проблеме времени с иной точки зрения, отличной от всех его предшественников. Впервые в науке и философии В.И.Вернадским была сформулирована программа изучения пространства-времени в качестве одного из проявлений реальности. Это стало возможным вследствие того, что весь окружающий мир для него как естествоиспытателя был совершенно реален и конкретен и поэтому пространство и время из абстрактного фона реальности стали объектом научного познания.